Начал карьеру с интервью со своей кошкой. История самого молодого журналиста Украины, 12-летнего Кирилла Передрия
Кирилл Передрий, 12 лет, автор YouTube-канала Цікаво (Фото:Кирилл Передрий via facebook)
Кирилл Передрий из Покровска Донецкой области рассказывает NV о том, как решил стать журналистом, как ему удается договориться об интервью с известными личностями, и признается, что освещать темы войны — очень сложно эмоционально.
Кирилл Передрий — самый молодой журналист Украины. Живёт в городе Покровск на Донетчине. В свои 12 лет парень записал более 100 интервью с известными личностями, среди которых спортсмены, политики, ведущие и артисты. Одними из его последних гостей стали мэр города Днепр Борис Филатов, а также министр культуры Украины Александр Ткаченко.
Все разговоры Кирилл Передрий выкладывает на собственном YouTube-канале под названием Цікаво. А началось все с фанового интервью со своей кошкой, которое было домашним заданием от репетиторки по журналистике.
Репортер NV Саша Горчинская пообщалась с Кириллом Передрием о его карьере, расспросила, с кем он мечтает поговорить в будущем и как готовится к своим интервью.
— Когда вы записывали интервью с кошкой, думали ли в тот момент, что это станет началом такой карьеры?
— Инна Якименко, моя преподавательница по журналистике подтвердит: я вообще не думал, что чего-нибудь достигну в таком возрасте. И действительно интервью с кошкой дало начало. Мне кажется, что если бы этого интервью не было, не было бы вообще моего канала.
Моя преподавательница и сейчас мне очень помогает. Сейчас мы занимаемся несколько раз в неделю. Я пишу, когда хочу провести урок, спрашиваю: можно ли будет сегодня? И мы решаем. Я рад, что с ней могу посоветоваться, спросить, она мне преподавала. Я ей очень признателен на самом деле. Рад, что попал именно на нее.
Мне очень импонирует, что есть креатив во всех домашних заданиях, которые она дает. И это действительно практика. И сейчас, я думаю, многим нужно сделать это интервью, если они желают стать журналистами.
— Я читала, что у вас может быть по четыре интервью в день. Когда вы это успеваете?
— Четыре и больше. Можно успеть. У меня ведь, знаете, может быть интервью и вечером. Когда-то было в десять вечера.
— Но ведь к ним и нужно готовиться, потом прорабатывать материал. Это тоже время.
— Это после интервью можно сразу отмонтировать. У меня есть контент-план, как, я думаю, у многих ютуберов, блогеров, пишущих журналистов. Сегодня я опубликую с тем, завтра с этим, послезавтра с тем интервью. Все мобильно: я монтирую, выкладываю, превью делаю. Когда любишь дело, оно легко дается. Но мне бывает сложно, честно скажу.
— В чем наибольшие сложности?
— Это преодолеть страх перед интервью. Я вам расскажу такую интересную историю, это было позавчера. Я в восемь поехал из Покровска в город Днепр на интервью с Борисом Филатовым. Я приехал, у меня было большое волнение, мы ждали очень рано приехали, чтобы не опоздать.
Я очень сильно волновался. Зашел к Борису Альбертовичу в приемную. Стою, смотрю, который час, и тут ко мне подходит Борис Альбертович и говорит: «Привет». И я ему жму руку — я и не понял сначала, что я пожал ему руку.
Мне кажется, что волнение перед интервью есть всегда у каждого человека. Волнение — это для меня самое сложное.
— Кто помогал снимать это интервью? Ведь в отличие от других, записанных онлайн, это интервью было записано в кабинете господина Филатова.
— Я очень благодарен за то, что были люди, я так понимаю, с телеканала Днепр, которые помогли снять интервью. Они снимали максимально профессионально, было столько света, камер, столько людей. На самом деле я очень благодарен и пресс-службе Днепровского городского совета, и Борису Альбертовичу, и снимавшим операторам.
— Как вы вообще выбираете героев для своих разговоров? Есть какой-то принцип?
— Принцип — только те, кто мне интересны. Если человек неинтересен, и я к нему отношусь плохо, то я не буду брать интервью.
Меня иногда спрашивают: «Не хочешь у того взять?» Это не вопрос, у кого я хочу, это вопрос, скорее кто нравится, с кем было бы интересно. На первом месте — именно герой.
— Как много отказов от потенциальных героев и героинь?
— 90% — это отказы. Обычно я слышу их именно от менеджеров звезд. Не от самой звезды. Я не знаю, не может ли звезда сама отказать, но все ответственность перекладывают на менеджеров. Понимаете?
Вот пример: я был на мероприятии от благотворительной организации Клуб Добродіїв. Там был ведущий Анатолий Анатолич. Раньше я писал его менеджеру по поводу интервью, и он мне отказал. А когда я лично обратился к Анатолию Анатоличу, он мне сказал, что давай, конечно. То есть обычно до звезд даже не доходит информация, что Кирилл Передрий хочет взять интервью. Это доходит максимум до менеджера, менеджер же думает: «Что за паршивый канал, не буду даже спрашивать». И это меня тоже оскорбляет как человека, желающего получить ответ.
— Я знаю, что вы задаете всем гостям одинаковый вопрос — почему они согласились с вами поговорить. Какие интересные ответы на этот вопрос вы получали?
— Я не помню уже от кого, но ответ был такой: «Вы же попросили». Мне это запомнилось. Это так просто, это без пафоса. Это по-человечески. А многие люди, которые говорят, мол, потому что я не мог отказать молодому журналисту. Особенно журналисты так говорят, что они не могут отказать, потому что они понимают, как это слышать отказы. Меня это очень цепляет.
Меня цепляют ответы людей. Если бы меня не цепляли, я бы, наверное, этим не занимался. Меня все ответы цепляют. Геннадий Кирия, у которого я брал интервью, это автор проекта Увага: Кірія, рассказывал мне в интервью о Херсоне, в котором он был после освобождения и, знаете ли, во время этого разговора у меня были слезы. Он рассказывал, как это было, какие это очереди были во всех супермаркетах.
— Когда работаешь с такими темами, это нелегко, особенно сейчас — все темы касаются войны. Это много человеческих трагедий, травм различного характера. Как вам работать с таким контекстом?
— Мне больно, когда я слышу истории, настоящие истории тех людей, у которых нереальные эмоции. Я очень многое смотрю интервью. И я уверен, что у журналистов, которые берут интервью, они часто тоже плачут в эфирах.
Больно от того, как сложно нашей стране. Когда мне рассказывают о Харькове, обо всех городах, разрушенных, о тех людях, которые погибли, о военных — я плачу. Я плачу, когда я монтирую, мне очень больно. Мне очень больно.
Но нужно вообще доносить до людей информацию. Журналисты — это мостик между людьми. Но я ведь себя тоже отношу и к зрителю.
Свои интервью я смотрю только когда монтирую. Так что потом, когда смотрю их [после выхода], то смотрю как первый раз. Испытываю те же эмоции.
— Вы сказали, что смотрите много интервью. Какой контент чаще всего вы потребляете? Какие любимые программы есть?
— Мне интересны разные темы. К примеру, у меня в друзьях есть депутат Николай Княжицкий. Он много рассказывает о журналистике, о ЕС, о политике, о культуре, о фильмах — наших, украинских. Я за ним слежу, мне очень нравится то, как он это рассказывает. Нравится Виталий Портников, украинский публицист, журналист, а также Роман Кравец, политический обозреватель Украинской Правды. А еще — Дмитрий Гордон и его манера общения. Мне его опыт интересен, насколько он осведомлен в интервью о своем госте, он не задает банальных вопросов. И этому я могу у него поучиться. Рамина Эсхакзай, тоже журналистка, ведущая собственный ютуб-проект — тоже я ее смотрю.
Я читаю паблик Наш Киев, много читаю NV, другие украинские СМИ. Когда ты на сто изданий подписан, смотришь, как каждое из них дает информацию. По разному. Я анализирую, как лучше давать информацию мне. Я анализирую разные медиа.
— Не общались с Дмитрием Гордоном?
— Нет. Хотелось бы, конечно. Я хочу очень пообщаться с Олесей Бацман, его женой.
— Может, есть какие-то личности не обязательно, например, из Украины, с кем хотелось бы пообщаться в будущем?
— Мечта — пообщаться с Владимиром Зеленским, это я говорю в каждом интервью. Я его приглашаю.
Еще несколько человек вам назову, с кем хотелось бы пообщаться. К примеру, Александр Скичко [украинский комик, экс-глава Черкасской облгосадминистрации]. Также Виталий Ким — это, наверное, легенда Украины и украинской политики. Мне очень хотелось бы услышать точку зрения Петра Порошенко. Пообщаться с городским головой Николаева, с премьер-министром Денисом Шмыгалем, с Павлом Кириленко — главой Донецкой областной военной администрации.
Также мне интересно было поговорить с певицей Наталией Валевской, с министром образования и науки Оксеном Лисовым. С кем-то из городских голов, потому что городские головы — это очень интересные люди. С Олегом Синегубовым, главой Харьковской областной военной администрации.
Еще одна моя мечта — пообщаться с Александром Камышиным, бывшим главой Укрзализныци, а сейчас — министром промышленности. Я много ездил в Киев поездом, в Днепр. Я бы с ним поговорил об Укрзализныце и о его видении Министерства, которое он возглавил.
— Как вы готовитесь к интервью? Как долго у вас этот процесс занимает?
— Начинаю с поисков в Google: имя, фамилия человека. Надо прошерстить десятки материалов СМИ, десятки страниц, даже сотни. Я могу сказать, что подготовиться нужно достойно. Перед тем как взять интервью, я смотрю интервью от других авторов. Потому что это важно. Поэтому именно так готовлюсь.
Когда со звездой общаешься, иногда сложно подготовить вопросы, которые до этого не задавали другие журналисты. Надо откопать что-то интересное. Нужно, чтобы из тысячи журналистов звезда запомнила твое имя и фамилию, только твое из всех. Это задача, мне кажется, каждого журналиста.
— Позволяет ли этот канал уже зарабатывать какие-то средства?
— Нет. Мне оно не нужно, у меня все есть. Я ни копейки не зарабатываю, и я рад этому.
— В вашем окружении есть сверстники, занимающиеся чем-то похожим? Или все же подростки больше интересуются соцсетями и блогерством?
— Знаете, над этим вопросом я никогда не думал. Я анализирую YouTube и Тик-Ток, и в Тик-Токе детей очень много. Я знаю много молодых талантов. Когда общаюсь с подростками моего возраста, с моими сверстниками, о себе думаю: ну какой талант, ему бы в ту или иную сферу, он был бы идеальным специалистом, даже в своем возрасте. Я знаю многих таких людей, но они занимаются далеко не тем. Они мечтают стать одним человеком, с одной профессией, а у них талант к другой сфере.
— Кто ваша аудитория? Многие ли сверстники смотрят ваши программы?
— У меня есть аналитика по YouTube, я каждый день ее смотрю. Не так давно у меня еще не было аудитории от 18 до 25 лет, а о подростках я вообще молчу. Все это время это была аудитория 25−35 и старше. Но недавно я увидел, что там появились люди 15−18 лет. 10% зрителей — это возраст 18−25.
Я рад, что молодежь заинтересовалась такой сферой. Я им очень благодарен. Но подростков нет. У меня есть талант, у меня есть желание смотреть политиков, у меня есть желание брать интервью у политиков, но молодым, я так понимаю, не интересна политика, вообще не интересна.
Молодежь сейчас смотрит только игровой контент, это максимум что они могут смотреть. Я даже не знаю подростков, смотрящих интервью.
— Есть такое мнение, что на современные поколения влияет развитие соцсетей. Такие короткие форматы как риллсы, в строгом виде они формируют так называемое клиповое мышление. И людям, привыкшим к этому, теперь трудно сконцентрироваться на длинном формате.
— Некоторые наоборот смотрят стримы блогеров по два часа, по три. Я не знаю, зачем три часа уделять, вместо этого можно посмотреть какое-то интервью. Я бы не смотрел, я бы сконцентрировался только на интервью.
— Вы уже упоминали о встрече от организации Клуб Добродіїв. Я знаю, что недавно они проводили исследования о вызовах, с которыми сталкиваются подростки в условиях полномасштабной войны в Украине. Что вы можете сказать о жизни современных подростков?
— Основательница Клуба Добродіїв Мария Артеменко во время нашего совместного эфира на одном из телеканалов сказала такую фразу: «Молодежь живет Украиной». Это верно.
Какая поддержка необходима подросткам? Я вижу, что она нужна и со стороны родителей. Однако меня очень задевает, что нет поддержки от учителей. Некоторые учителя вообще не понимают ситуации: когда нет света, когда тревоги. Они даже не хотят понять учащихся. Если бы была хоть какая-то поддержка от учителей, я думаю, подростки жили бы лучше. Были бы молодежные инициативы в школах, молодежи было бы лучше.
— Фактически во время пандемии коронавируса школьники были вынуждены перейти на дистанционное обучение. Многие вынуждены учиться онлайн и сейчас, но уже из-за войны. Это лишает школьников возможности общаться со сверстниками, проводить время с друзьями, с одноклассниками, видеть вживую учителей. Как это влияет на ваше поколение?
— Уровень обучения ухудшился. На уроке офлайн все воспринимается по-другому. Но если ты сидишь слушаешь урок, и у тебя, допустим, воздушная тревога, ты не можешь успокоиться, потому что сейчас, не дай бог прилетит, что нам делать? А как человек может слушать, извините, алгебру? Когда у него воздушная тревога, гудит телефон. В таких условиях качество обучения очень ухудшилось. Но сейчас это более или менее стабилизировалось.
— Возвращаясь к теме о подростках. Сейчас многие дети, подростки, которые хотят активно приобщаться к победе Украины, помогают ВСУ, волонтерят, собирают средства на донаты
— Я вам откровенно скажу, среди моего окружения больше взрослых. И я рад, что так вышло. Потому что знаете, бросали меня друзья очень много, поэтому у меня нет друзей. У меня есть знакомые. После того, как я начал заниматься журналистикой, они [мои бывшие друзья] сказали: «Твое это занятие достало, все, мы с тобой общаться не будем». Они мне не позвонили.
Но да, я вижу детей-волонтеров, подростков-волонтеров. И у меня гордость, что подростки такие. Подростки живут Украиной, мне это очень нравится. У меня гордость за сегодняшнюю молодежь.
— Как одноклассники реагируют на то, чем вы занимаетесь? Что говорят в школе?
— Как бы это ни звучало, им все равно. Они смеются над этим занятием, хотя, я уверен, они не понимают, как это сложно. Это по-человечески сложно, когда ты монтируешь, делаешь интервью, ездишь, а потом получаешь насмешки.
Есть и молодежь, которая меня поддерживает. Я рад, что такие есть. Есть и мои одноклассники, которые меня поддерживают.
— Я слышала, что у вас есть планы по окончании школы поступить в университет на журналистику. Расскажите об этом.
— Я надеюсь, что после победы мне удастся поступить в восстановленный Мариупольский государственный университет. Восстановленный уже в украинском Мариуполе. У меня было интервью с ректором этого университета, и он подарил мерч этого университета — свитшот с логотипом. Этот университет мне очень понравился. Как я вижу, он очень прогрессивный. И я надеюсь, что буду после победы в нем учиться.
