«Дотянуть до освобождения из оккупации». Три истории волонтеров, погибших в Херсонской области
Сергей Федоренко, Виктория Ярышко, Антон Кушнир (Фото:Мемориал)
Предпринимателя Антона Кушнира убил российский снайпер, когда он эвакуировал гражданских в Херсонской области. Волонтер Красного Креста Виктория Ярышко погибла, раздавая в Херсоне гуманитарную помощь, — в это время российская армия обстреляла город. Бухгалтера Сергея Федоренко, который помогал жителям Новой Каховки, оккупанты похитили и запытали до смерти. Журналист Андрей Соков рассказывает о людях, которые в условиях давления и террора помогали другим.
Текст подготовлен платформой памяти Мемориал, которая рассказывает истории убитых Россией гражданских и погибших украинских военных, специально для NV. Чтобы сообщить данные о потерях Украины, заполните формы: для погибших военных и гражданских жертв.
«Хотела сказать: „Папы уже нет“. Но психолог посоветовала сказать иначе: „Папу застрелили“»
47-летний Антон Кушнир родился в России, более 20 лет жил в Украине, имел вид на жительство, но так и не получил гражданство. Он был известным бизнесменом в Херсоне, основал ряд предприятий, работал директором автосалона. Один из его проектов объединил путешественников юга Украины вокруг поездок за рубеж на автомобилях.
В свободное время Антон увлекался кайтсерфингом — катанием по воде на доске с воздушным змеем в руках. Вместе с коллегами устраивал фестивали и мечтал организовать международные соревнования по кайтсерфингу, ведь курорты Херсонщины — Скадовск и Арабатская Стрелка — словно созданы для этого.
Из-за травмы колена, полученного во время занятий кайтсерфингом, 24 февраля 2022 года Антон встретил в киевской больнице. Когда коллега позвонил по телефону и сообщил о ситуации в области, мужчина ответил, что несмотря ни на что будет возвращаться. Дома были жена Людмила, дочери Ульяна, Ольга и Вера и сын Федор. Не дождавшись операции на колене, предприниматель отправился обратно в Херсон — добрался до города на автомобиле с попутчиком.
Бизнес-партнер Антона, депутат горсовета Иван Бебко вспоминает: они заранее обсуждали, кто чем будет заниматься, если начнется полномасштабная война. Антон еще тогда говорил, что станет волонтером.
Добравшись до Херсона вечером 24 февраля, он обошел всех соседей на центральной улице. Сказал, что нужно объединяться, чтобы помогать друг другу. Жена Людмила говорит: Антон понимал, как поступать в таких ситуациях, поскольку у него было военное образование. Соседи тогда же создали что-то вроде муниципальной стражи и начали дежурство. У кого было оружие — брали с собой.
Тем временем по городу начала распространяться паника — возник дефицит лекарств и продуктов питания. В начале марта без электроснабжения осталась птицефабрика в Чернобаевке, одна из самых больших в Европе. Там были запасы мяса и яиц, которые могли хотя бы частично помочь разрешить кризис с продовольствием в городе, однако, из-за страха попасть под обстрелы почти все водители отказывались ехать туда. Антон Кушнир отважился и привез землякам яйца и курятину — продукты раздал людям.
В городе из-за отсутствия сырья прекратил работать маслозавод. Прежде молоко подвозили с левого берега Днепра через Антоновский мост. Но после повреждения дорожного полотна оккупанты закрыли проезд. Антон встретился с руководством завода и попросил в аренду молоковоз.
«Водители боялись ехать к фермерам, но муж сказал, что нашел добровольца, — вспоминает Людмила Кушнир. — Как оказалось, соврал нам и сам сел за руль, хотя у него не было ни нужной водительской категории, ни опыта управления такой машиной».
Под Херсоном Антон отыскал фермерское хозяйство, которое согласилось поставлять молоко на маслозавод. Сам протестировал безопасный маршрут доставки сырья, а затем передал его другим водителям.
Партнеры Антона по бизнесу почти сразу после вторжения российской армии организовали склады с продовольствием и медикаментами в Николаеве и Запорожье. Антон вывозил туда желающих эвакуироваться, а в Херсон возвращался с продовольствием и медикаментами — например, с инсулином, которого в городе уже не было. Препарат передавал херсонским больницам имени Лучанского и Карабелеша.
Дорога до Николаева пролегала через Снегиревку. Каждый раз нужно было проезжать российские блокпосты, которые размещались через каждые несколько километров. Поэтому обычно поездки длились трое-четверо суток.
Антона неоднократно проверяли, тщательно осматривали машину, но не задерживали. Вероятно, из-за того, что у него был российский паспорт.
В апреле 2022 года Антоном стали интересоваться представители ФСБ, говорит его жена. Детей супруги решили вывезти в Одессу, а сами оставались в Херсоне.
«Антону говорили: ты же можешь выехать куда угодно, ко всему еще и многодетный отец, — рассказывает Людмила Кушнир. — Но он отвечал, что останется, потому что не может поступить иначе».
В доме Кушниров был небольшой штаб, куда приходили за гуманитарной помощью. На территории одного из предприятий семья предоставила временное убежище 26 переселенцам из Великой Александровки, расположенной на севере Херсонщины и разбомбленной одной из первых.
Антону удалось вывезти из оккупации десятки человек. 16 мая он ехал по привычному маршруту, на собственной машине вез в направлении Николаева двух женщин с детьми. Автомобиль мужчины и следовавший за ним микроавтобус оккупанты расстреляли. Снайпер попал Антону в голову, он погиб мгновенно. О трагедии Людмиле сообщили очевидцы, ехавшие в той колонне.
«Был вечер, я сразу побежала в комендатуру, — вспоминает Людмила Кушнир. — Там мне объяснили: случившееся — вина моего мужа. Потому что ему не нужно было во время войны так активно разъезжать».
Через несколько дней Людмила встретилась с оккупационным руководством области, где ее уже пытались убедить, что гибель Антона — дело рук украинских военнослужащих. Тело не отдали. Так и не похоронив мужа, Людмила была вынуждена уехать из оккупированного города.
Во время встречи с детьми она не знала, как сообщить им о случившемся.
«Хотела сказать: „Папы уже нет“. Но психолог посоветовала конкретную фразу: „Папу застрелили“, — рассказывает Людмила. — Дети до сих пор отказываются верить, не понимают и плачут. Говорят, пока сами не увидят тела отца, он останется для них живым».
Через три месяца после гибели Антона Кушнира на электронную почту жены поступило от него отложенное письмо. Мужчина писал, что чувствует приближение смерти, и прощался с семьей.
С сентября 2022 года Людмила с младшей дочерью Верой и сыном Федором проживают в Закарпатье, старшая дочь Ульяна уехала в Словакию, а другая дочь, Ольга, сейчас учится в Харьковском национальном университете Воздушных сил.
Дочь погибшей волонтерки продолжает дело мамы
39-летняя Виктория Ярышко до полномасштабной войны работала в известном на Херсонщине туристическом комплексе — была мастером художественных изделий. Иногда выезжала на дежурство во время массовых мероприятий как волонтер отряда быстрого реагирования областной организации Общества Красного Креста.
Во время полномасштабной войны Виктория стала штатной сотрудницей Красного Креста. Ее 76-летняя мать Людмила Ивановна говорит: работа будто сама нашла ее.
«С малых лет я приучала Вику к труду, доброте и помощи близким, — говорит Людмила. — В детском саду ее хвалили воспитательницы, потому что помогала убирать и мыть посуду. В школе и техникуме говорили, что Вика очень чуткая и всегда готова поделиться всем, что есть. Дочка была маленькая, худенькая, но очень энергичная».
В офисе Красного Креста в Херсоне горожане могли получить продукты питания и гигиенические наборы.
«Викусю мы называли „феей памперсов“, потому что именно она заботилась о семьях с маленькими детишками, которые приходили за питанием и подгузниками, — вспоминает волонтер Наталья Шатилова-Погасий. — Также она ездила в детские учреждения, проводила там творческие мероприятия».
После работы Виктория обходила пожилых соседей, наведывалась в семьи с детьми, выясняла, в чем люди нуждаются, и оказывала помощь.
«Людям нужно дать возможность выжить и дотянуть до освобождения Херсона», — цитируют Викторию коллеги. Они вместе мечтали о жизни после оккупации. Также Вика при каждом случае пыталась накормить бездомных животных.
Когда ВСУ освободили Херсон, российские войска начали массовые обстрелы города. Виктория вместе с 17-летней дочерью Еленой и 12-летним сыном Сашей были вынуждены переселиться в подвал офиса Общества Красного Креста.
15 декабря 2022 года российская армия обстреляла офис. Виктория в этот момент раздавала на улице гуманитарную помощь.
«Я звоню ей на мобильный — не отвечает, — вспоминает Людмила Ивановна. — Знаю, что Вика может быть занята в подвале, думаю, может перезвонит, когда освбодится. Но она так и не перезвонила».
Около полудня в дом Людмилы Ивановны пришли муж Виктории Алексей и командир отряда быстрого реагирования Николай Тараненко. Они сообщили, что Виктория погибла.
«Каждой матери тяжело терять своего ребенка, но терять такого доброжелательного и улыбчивого, как Викуся, — невыносимо», — говорит Людмила Ивановна.
На похороны Виктории Ярышко пришло много людей. Ее мать вместе с внуками переселилась в офис Красного Креста. Дома ей все напоминало о дочери, а там была возможность отвлечься, помогая с гуманитаркой или на кухне.
«Вика всегда рассказывала о замечательных людях, которые работают в Красном Кресте. Когда я туда попала, смогла убедиться в этом», — говорит женщина.
Вскоре организация предложила семье путевку в Трускавец Львовской области. Пока бабушка с внуками находилась там, российская армия продолжала обстреливать жилые кварталы Херсона. 15 января, после второго попадания в офис Красного Креста, помещение было полностью уничтожено.
Людмила Ивановна хотела остаться в Трускавце. Но дочь Виктории Елена была категорически против. Сказала, что хочет вернуться, чтобы продолжить дело матери. Так что вся семья сейчас в Херсоне. Елена посещает офис Красного Креста, организованный в новом помещении. А Людмила Ивановна говорит, что теперь ее миссия — прожить как можно дольше ради внуков.
«Я с первого дня уговаривал Сергея уехать, но он говорил, что Новая Каховка — это его жизнь»
34-летний Сергей Федоренко из Новой Каховки работал бухгалтером одного из местных предприятий. До полномасштабного вторжения России помогал общественной инициативе Поиск пропавших детей — вместе с полицией искал несовершеннолетних и возвращал домой.
Также Сергей являлся администратором чата жителей Новой Каховки. Участники сообщества периодически встречались, обсуждали проблемы города, договаривались о совместных мероприятиях. После полномасштабного вторжения в чате делились важной информацией о ситуации в городе.
«При обстрелах Сергей мог точно определить, куда именно был прилет, потому что в совершенстве знал все местные улицы, — рассказывает его подруга Ирина (имя изменено по соображениям безопасности). — Кроме того, многие жители уехали и просили посмотреть, уцелело ли жилье, или навестить родных».
Чат стал способом сплотить общину. Сергей помогал землякам: подвозил старикам питьевую воду, настраивал сим-карты для связи и электронный банкинг для получения переводов.
В апреле 2022 года в Польшу уехала мать волонтера Наталья Петровна. В Новой Каховке остался его тяжелобольной отец Владимир Викторович. Сам Сергей наотрез отказывался покидать город.
«Я с первого дня уговаривал его уехать, но он говорил, что Украина превыше всего, а Новая Каховка — это его жизнь», — вспоминает двоюродный брат волонтера Владимир Пономаренко, который за несколько лет до полномасштабной войны переехал в Польшу.
19 июня Сергея Федоренко похитили российские военнослужащие. Накануне сбежала его домашняя кошка Буся. Мужчина публиковал объявления с ее фотографией в соцсетях. Как-то ему написали, что кошка нашлась. Однако авторами сообщения были оккупанты, которые во время встречи задержали Сергея. Он находился в застенках 19 дней. Ирина с подругами носили ему передачи.
В начале июля российские пропагандисты опубликовали интервью с Сергеем. Он, весь в синяках, признавался на камеру, что сотрудничает с украинской армией как наводчик. После этого волонтера отпустили.
Ирина рассказала, что Сергей долго молчал о том, что с ним происходило за эти 19 дней, а однажды рассказал, что его избивали, дали текст на бумажке и заставили проговорить его на камеру. «Объяснил, что это было единственным условием, чтобы отпустили», — говорит его подруга.
Владимир Пономаренко рассказал, что брата не просто избивали, а пытали, во время обстрелов выводили на улицу.
После выхода на свободу Сергей продолжал жить в Новой Каховке. Вместе с Ириной 15 ноября отметил 34-й день рождения. Позже подруга выехала на подконтрольную Украине территорию.
Во время одного из рейдов российские военные остановили автомобиль, в котором ехал Сергей и еще один местный житель. «Ты с первого раза не угомонился?» — передает вопрос солдат брат волонтера. Говорит, обоих вытащили из авто и увезли в неизвестном направлении.
Через несколько дней водителя отпустили, а Сергея — нет. Его обвинили в корректировке огня.
Больной отец начал разыскивать сына в застенках оккупационной полиции, а нашел в больнице соседнего города. Сергей был в тяжелом состоянии.
«Разговаривать не мог, хрипел, весь в гематомах, а голова — размером с футбольный мяч», — говорит Владимир Пономаренко.
Вследствие пыток Сергей умер. По словам брата погибшего, в камере мужчину травили то ли газом, то ли наркотическими веществами, добавленными в питьевую воду. Знакомый, с которым задержали Сергея, позже рассказал Владимиру, что за несколько дней заключения чуть не сошел с ума.
Во врачебном заключении о смерти Сергея отмечено, что у пациента отказали легкие. Отцу погибшего оккупанты сказали, что нашли его на дороге в нетрезвом состоянии…
Организацией похорон Сергея Федоренко занялся один из его товарищей. Деньги для этого собирали в чате, где волонтер в свое время был администратором. Из-за того, что Новая Каховка в оккупации, из членов семьи только отец смог присутствовать на похоронах. Мать погибшего до сих пор вне себя от отчаяния.
