Женщины на войне. «Между выездами рисую в окопах коллекции одежды» — военная Юлия Куба Сидорова променяла Fashion Week на армию
Женщины на войне (Фото:Юлия Куба Сидорова)
Фонд Елены Пинчук совместно с Женским Ветеранским Движением и NV рассказывают истории украинок, защищающих нашу страну в войне против России и своим примером доказывают, что нет такого, что не под силу украинским женщинам. Как поменяли офисы, успешную карьеру, научную деятельность и собственный бизнес на форму и службу Украине — в спецпроекте Женщины на фронте. С героинями проекта поговорила Юлия Янчар.
Юлия Сидорова, позывной Куба
На фронте я была в период с 2014 по 2019 — и в Правом секторе, и в Госпитальерах. Была активной участницей Революции Достоинства — для меня это было логическим продолжением борьбы. Было ощущение, если я не буду продолжать, то предаю людей, с которыми мы были вместе, и предаю идею. С началом полномасштабного вторжения подписала контракт с ВСУ.
Иногда кажется, что это АТО-2, но это только кажется. Потому что, когда обострение и большое количество раненых и погибших — такие мысли отходят. Просто люди привыкают ко всему и когда ты находишься в условно безопасном месте, начинает казаться, что эта безопасность навсегда. Люди привыкли к войне с 2014 года и жили как будто ее нет. Все мое окружение в Киеве составляет волонтерское движение, женское ветеранское движение, с которым я продолжаю работать и с которым мы в первые месяцы большой войны наладили штаб, и все мое окружение как-то связано с патриотическими людьми и людьми, которые очень много действий вкладывают для того, чтобы наступила победа.
Мы даже обсуждали это с девушками. Мы хоть сейчас не будем выглядеть, как какие-то городские сумасшедшие, которые ходят и говорят: «Там Россия против нас воюет», «У нас война в стране», а все такие: «Какая там у нас война. А так было. Многие люди не замечали этой войны и считали, что она будет локально где-то происходить. Даже многие из тех, кто был заложником пропаганды о «дамбили бомбас», со временем поняли, что есть война, но до сих пор не все.
В начале полномасштабного вторжения мы были в Кракене и уезжали на операции и штурмы оттуда. Все, что перло на Харьков. Тогда война была очень интенсивной и мы часто попадали в такие ситуации, что не знали, выйдем ли живыми. Сейчас в ВСУ мы всегда на первой линии, возможности уезжать никуда нет, возможно, на один-два дня. В основном это на похороны побратимов, которых ты давно знал. И сейчас я на первой линии тоже.
Что мне позволяет держаться? Я дизайнер и среди выездов рисую в окопах коллекции. Вдохновляют меня совсем другие вещи, чем фронт — мои близкие люди и мое творчество, планы на будущее. Все эти факторы говорят, что победа будет.
Я дизайнер одежды, готовлю коллекцию — у нас запланирован на 13 апреля показ в Париже. Мы с командой выиграли грант от Украинского ветеранского фонда на развитие бизнеса, а также отшиваем женскую форму.
До войны я успела принять участие в Ukrainian fashion week и продолжила свое развитие, несмотря на то, что нахожусь на фронте. У меня собралась очень классная команда. Здесь я рисую эскизы, а они помогают все это претворять в жизнь в Киеве. Я тоже планирую поехать в Париж с командой прямо с фронта на несколько дней, чтобы представить эту коллекцию. Там пройдет показ прет-а-порте «fire of liberty» в Украинском центре. И пресса, и киношники, и представители фэшн-индустрии там будут… Работали через зум с моим партнером Станиславом Витусом и не можем дождаться, чтобы представить эту коллекцию.
А еще мы предложили женскую форму Минобороны. Сейчас как раз будет второй тур конкурса, наш цех (конструктор Анна Суворкина) разработал форму для военнослужащих и второй раз Минобороны ее тестирует. Возможно, совсем скоро эту же форму будет уже производить государство и обеспечивать женщин в ВСУ качественным нарядом.
А пока моя работа на фронте почти не отличается от той, которая была еще девять лет назад. Но сейчас гораздо больше раненых и гораздо больше опасных ситуаций для жизни. Это миф, что на войну идут те, кто прямо рожден с мотивацией воевать. Я вернулась на фронт, потому что понимала, что у меня есть опыт и это ценно, плюс я могу этот опыт передавать другим, что тоже достаточно полезно и иногда можно кому-то спасти жизнь не в результате собственных действий, а путем переданной информации.
Мотивация всегда та же — как после Майдана пойти на войну, так же после полномасштабного вторжения хочется завершить это дело победой. Я себе не представляю, как я могла по-другому поступать. У меня были возможности уехать за границу. Меня даже уговаривали жить спокойно и обеспеченно, но я выбрала этот путь борьбы, потому что верю, что мы можем победить.
Я надеюсь до конца года на освобождение территорий. Хотя это не окончательная победа. В моем воображении окончательная победа — это развал России, и только тогда мы снимаем этот вопрос, потому что исчезает риск нового обострения и наступления из этой сумасшедшей страны. Мало верится, что они могут успокоиться. Поэтому уже всем, очевидно, понятно, что все зависит не только от их президента, но и их империалистического менталитета. По факту их президент — их лицо и вы сами видите, какой уровень доверия там. Они могут создать еще одного такого «лидера» и придется воевать уже нашим детям, и внукам, и правнукам.
