«Балет — это заложник стереотипов». Интервью с первой солисткой Национальной оперы Анной Муромцевой
Балерины практически ничего не едят, а еще они не должны иметь детей во имя карьеры — вот два самых популярных стереотипа о балете, которые называет первая солистка Национальной оперы Украины Анна Муромцева.
К Международному дню танца, который отмечается 29 апреля, публикуем интервью, в котором Анна Муромцева рассказывает, каково это — быть балериной, и действительно ли приходится идти на жертвы ради этой профессии.
«Когда заходишь в театр, себе не принадлежишь»
Анне Муромцевой — 27 лет, и двадцать из них она профессионально занимается балетом. Все началось с детского увлечения — Анна ходила на кружок вместе с подружкой. Позже попала в хореографическую художественную студию FORS, благодаря которой побывала на балетном конкурсе в Харькове. Именно там, в местном театре девочка впервые увидела взрослых балерин в балетных пачках, побывала за кулисами и — влюбилась в эту профессию.
— В семь лет я впервые танцевала на сцене Национальной оперы Украины, — вспоминает Анна Муромцева. Сейчас она — первая солистка Национального академического театра оперы и балета Украины имени Тараса Шевченко и исполняет партии в таких спектаклях как Снежная королева, Щелкунчик, Спящая красавица, Золушка и другие.
Мы общаемся в одной из гримерок рядом со сценой. Анна одета в свою привычную репетиционную одежду: балетное трико, гетры, сверху — теплый комбинезон, который снимет позже, во время разминки, и сменит его на пачку. Волосы балерины аккуратно собраны в узел и уложены лаком.
— Чтобы стать артистом балета, нужно иметь много профессиональных качеств: артистизм, гибкость и многое другое. Эти качества проверяют еще в 10 лет, при приеме в балетное училище. Выбирают тех, у кого есть способности и задатки к балету, и в последующие десять лет развивают их. Так, чтобы выпускаясь в 18 лет, это был готовый артист балета, — рассказывает Анна.
В 2011-м она окончила Киевское государственное хореографическое училище. Из 25 человек, которые выпускались из училища с ней вместе, сегодня в театре работают шестеро, и это — уже большая цифра, говорит она. Выпускников много, но в театры попадают единицы. Бывает, что берут и вовсе кого-то одного. Конкуренция — не маленькая, что подстегивает к развитию.
Однако далеко не все попадают в балет так же, как и Анна — по любви. Многих детей в эту сферу приводят родители, которые таким образом хотят реализовать в них собственные мечты. Дальше — одно из двух: ребенок либо влюбляется в то, чем занимается, либо продолжает считать происходящее каторгой.
— У меня есть одноклассники, которые закончили балетное училище, сказали: «Этот диплом — для бабушки», и пошли работать по другой специальности, — говорит балерина.
Восемнадцатилетние выпускники балетного училища — взрослые, осознанные люди, и уже понимают, чего хотят. Поэтому могут изменить сферу деятельности. Но этого нельзя сказать о детях, которые только начинают свой путь в балете.
— Я сталкивалась и продолжаю сталкиваться с этим. Мне встречаются странички в Инстаграме, которые ведут родители от имени своих десятилетних детей. Не уверена, что я согласна с этой позицией, — добавляет Муромцева.
Мальчиков в балете откровенно не хватает — в соотношении с девочками это где-то один к четырем. Соответственно, и конкуренция у них значительно ниже, объясняет балерина. По крайней мере, в Украине.
Я интересуюсь у Анны, с какими мифами и стереотипами касательно ее профессии она сталкивается чаще всего. В ответ балерина признается, что балет — это самый настоящий заложник стереотипов. В этой сфере их — полно, и порой людей бывает сложно переубедить в обратном:
— Самое первое — будто балерины ничего не едят. И ты никак не докажешь людям обратное. Разве что если сядешь с ними пообедать. Никто не верит.
Артисты балета ежедневно тратят огромное количество калорий и энергии, поэтому хорошее и сбалансированное питание для них — это очень важный аспект. Каждому артисту необходимо подобрать для себя собственный режим питания в соответствии с индивидуальными особенностями организма. Кому-то удается разобраться с этим самостоятельно, некоторые прибегают к помощи специалистов — диетологов. Анна Муромцева признается: она ест все.
— Спасибо большое быстрому метаболизму, генетике, маме и папе за такую фигуру. Да, я стараюсь есть меньше сахара, но потому что потом это отображается на лице, — рассказывает балерина. — Я, например, не могу завтракать рано утром. Поэтому самый большой прием пищи у меня — это вечером, после выступления, около 11 часов. А следующий день в 10 утра мы уже стоим у балетного станка и готовы к работе.
По словам артистки, расстройства пищевого поведения — тема, которая в Украине до сих пор остается неким табу. Об этом не принято говорить, это не обсуждают, с такими проблемами не ходят к психологам — а все потому что в нашей стране только зарождается пропаганда культуры питания. Все это приводит к формированию неправильного отношения к еде и к своему телу, объясняет балерина:
— Лично я никогда с этим [РПП] не сталкивалась, но в балете такой момент есть. Девочкам часто внушают, что они не должны есть, так как нужно похудеть на несколько кило за три дня. Иногда мне пишут маленькие девочки, мол, Анна, помогите похудеть очень быстро, а то я несколько дней не ем, а вес не уходит. Я очень рада, что сейчас педагоги уже начинают объяснять девочкам о важности питаться правильно.
Второй распространенный стереотип, который называет Анна — будто балерины не должны и не могут иметь детей во имя карьеры. Это неправда, говорит она, ведь в Украине есть хорошие артистки балета, у которых по двое-трое детей, и это никак не помешало им построить отличную карьеру. Не согласна она и с тем утверждением, что в балете артисты могут специально строить козни друг другу:
— Слава богу, я пришла в очень дружный коллектив — девочки постарше всегда помогали, некоторые костюмы достались мне по наследству.
Мысль о том, что в балете необходимо жертвовать всем ради профессии, Муромцева тоже считает не совсем корректной. Да, в балете нужно выглядеть определенным образом: прическа должна быть гладкой, ногти нельзя красить в яркий цвет, волосы — тоже. Но называть это «жертвами» — не совсем корректно.
— Один педагог как-то сказал мне: когда ты заходишь в театр, себе уже не принадлежишь. Мы все это знаем с самого детства, и каждый должен решить для себя — принимать эти правила игры, или нет, — рассуждает Муромцева. — Но я бы не сказала, что это прям «жертвы». Жертва — это когда перебарываешь себя каждый день. В таком случае, возможно, это просто не ваше.
«Артист в лучшей форме, когда он — на сцене»
Мы перемещаемся в репетиционный балетный зал. Их в Национальной опере — два. Тот, куда привела нас Анна, называется большой новый зал — новый, потому что расположился в пристройке. Окна выходят на Театральную площадь. На одной из стен — зеркала. Рядом стоит пианино.
— Рабочие дни у нас — со вторника по воскресенье. Каждый день мы ходим на балетный класс, чтобы привести свое тело в тонус. Это как балетная зарядка, только растянутая на целый час и направленная на укрепление тела, на приведение мышц в рабочее состояние, — рассказывает балерина. — Некоторые ходят на дополнительные тренировки, например, в спортзал. Потому что менять нагрузку очень полезно — в балете мы работаем, в основном, одними и теми же мышцами.
График репетиций артистов балета очень зависит от репертуара, от того, идет ли постановочный процесс. Спектакли в театре оперы и балета проходят через день. Репертуар — разнообразный и широкий.
— На протяжении последних трех недель я была в театре с десяти утра и до самого вечера. Вчера, например, пришла в десять утра и ушла в десять вечера, — признается Анна Муромцева.
На карантине артисты балета много занимались дома, онлайн, с педагогами — так поддерживали себя в форме. Но это, по словам балерины, дает не совсем тот эффект:
— Артист в своей лучшей форме, когда он танцует на сцене. Можно тренироваться годами, но при этом ничего не мочь.
Репетиционная одежда у всех разная. Обычно у балерин это — специальная репетиционная пачка без корсета. Это более простой вариант пачки — сценические выглядят немного иначе. Теплая одежда вроде того комбинезона, в который одета Муромцева, необходима, чтобы разогреть тело и мышцы, избежать судорог и не порвать связки во время тренировок. После разогрева балерины остаются в пачке и трико.
Балетная пачка имеет очень давнюю историю. Начиналось все с длинных фатиновых пачек, которые сейчас называются шопеновками, говорит Муромцева. Потому что в них танцуют такие балеты как Шопениана, Сильфида и Жизель.
— Пачка, которая на мне — более обновленная, хотя этой модели уже тоже много лет. Она идет с круглым стальным кольцом внутри — это кольцо держит все слои ткани, — демонстрирует свой наряд балерина. — Сейчас более популярны большие, стоячие пачки, хотя раньше была мода на коротенькие. Что касается технических характеристик, то здесь играет роль только вес — есть тяжелые пачки, а есть более легкие.
Балет — очень травмоопасный вид деятельности, который несет определенные риски для здоровья. Например, у мужчин из-за поддержек партнерши больше всего страдает спина, у девочек же распространено плоскостопие. Сейчас появляется много литературы, которую можно изучить и понять, как работать правильно и как учить детей, чтобы у них с самого детства не развивались такие заболевания, объясняет Муромцева:
— Сохранить здоровье в балете — можно. В целом, организм просто изнашивается быстрее. Но не так быстро, как, например, в художественной гимнастике — там он изнашивается просто молниеносно.
По закону в Украине пенсия для артистов балета положена после двадцати лет стажа. Последние три года обучения в училище и сценическая практика тоже засчитываются как стаж. Однако есть артисты балета, которые остаются на сцене и на протяжении трех десятков лет — если здоровье это позволяет. После того как карьера заканчивается, каждый выбирает свой путь: кто-то открывает свою балетную школу, кто-то уходит в совершенно другую сферу. Муромцева приводит в пример знакомых балерин, которые, закончив танцевальную карьеру, переквалифицировались в юристов. И добавляет:
— Мир полон возможностей, вопрос только в том, как их использовать.
Не бодипозитивное и не толерантное искусство
— Я вот, например, не фотографируюсь перед спектаклем. Кто-то выходит на сцену только с правой или с левой ноги, кто-то не возвращается в гримерку, если уже вышел оттуда. Кто-то колет булавки, — рассказывает Анна Муромцева о профессиональных приметах в балете.
Кто-то в это верит, кто-то — нет, говорит она. Но для себя уже убедилась: если выступает на гастролях, эти приметы для нее «не работают». Но стоит только пренебречь своим «ритуалом» во время выступления дома, в Украине, обязательно что-нибудь произойдет. А случается, по словам Муромцевой, разное: отрываются ленточки на пуантах, резинки на костюмах, отлетают короны, блестки и камушки от нарядов. Иногда случаются и травмы на сцене — так, что приходится закрывать занавес.
— В общем, форс-мажоров — достаточно. И главное в такой ситуации — выйти из нее незаметно для зрителя, — делится Анна.
Мы заходим в гримерку артистки и она демонстрирует свои сценические наряды: вот белая пачка из Лебединого озера, вот синяя — расшита золотом. Для съемки выбираем синий костюм, который отлично контрастирует с позолоченным интерьером Национальной оперы. Анна вспоминает: этот наряд шила себе на конкурс, когда ей было 14. С тех пор ее фигура особо не изменилась — пачку немного расшивали просто потому что балерина немного выросла.
Цвет каждого костюма предполагает определенный образ. Бывает такое, что один цвет используется для создания разных образов, рассказывает Муромцева. Но одну и ту же пачку для разных образов обычно не используют, потому что узоры везде различаются.
— Рисунок на этой пачке — это более восточные мотивы, я бы сказала, что он больше подошел бы для балетов вроде балета Корсар.
Так, например, белый, голубой цвета — это образ чистоты или загробной жизни. На Фее Сирени — персонаж из Спящей Красавицы — конечно же, сиреневая пачка. Розовый — это цвет молодости.
Любимый спектакль Муромцевой — Спящая Красавица, потому что любое действие там отображается в музыке: композитор Петр Чайковский писал музыку под каждое движение, заранее прописанное балетмейстером Мариусом Петипа. Из национальных балетов артистка отмечает балет Лилея.
— Перед тем, как танцевать спектакль, я читаю само произведение. Плюс мне интересно изучать более глубокие смыслы, особенно если дело о сказках, о потусторонних мирах и загробной жизни. Каждое движение, каждая мизансцена предполагает какой-то определенный текст, прописанный в танце, — рассказывает она.
Репертуар Национальной оперы популярен среди зрителей — иногда на спектакли просто невозможно купить билеты. Особенно быстро, по словам балерины, они разлетались, когда театр только вышел из карантина. В обычное, не карантинное время в репертуаре театра оперы и балета в месяц ставят около 18 различных наименований балета. В этом — одно из ключевых отличий украинских постановок от иностранных. Ведь за границей спектакли обычно танцуют блоками: например, две недели — Лебединое озеро, потом две недели — Дон Кихот, следующие две недели — Щелкунчик. А повторить все это могут только через два года.
— Балет в плане карьеры — это увлекательно. Мы не сидим в офисе, объездили с гастролями разные страны, видели другую публику, другой менталитет — люди везде разные, и это всегда очень интересно, — рассуждает Муромцева.
Она делит артистов на театральных и гастролирующих. Кому-то ближе по духу путешествия в составе гастрольных трупп — такие увольняются из театра и могут проводить «на чемоданах» по году. Себя же балерина относит к театральным артистам и выбирает классический балет.
— В жизни я — абсолютно толерантный человек и считаю, что каждый человек должен быть только тем, кем он сам хочет быть, — говорит артистка. — Но балет — это классическое наследие. Это очень консервативное искусство. И не толерантное.
Она рассуждает о таком явлении как культура отмены, или cancel culture. Так называют тенденцию, когда публичные люди лишаются общественной поддержки или становятся объектами жесткой критики из-за того, что сделали что-то, что может расцениваться как нетолерантное или оскорбительное.
Культура отмены, по рассказам артистки, уже начала проникать в западный балет, в связи с чем из репертуара могут убирать отдельные постановки или отходить от классических форм и инструментов.
— Наша труппа ездила во Францию, и в Щелкунчике наших артистов попросили не замазывать лица черным гримом. Когда мы гости в какой-то стране — мы с этим соглашаемся. Но стоит ли делать что-то такое здесь, в Украине — я не уверена, — приводит балерина пример из своего профессионального опыта.
Речь идет о таком явлении как блэкфейс — гриме, имитирующем внешность темнокожих людей, когда лицо закрашивают черной краской. Такой грим стал набирать популярность в Америке еще в 1760-х, но сегодня он расценивается как проявление расизма.
Второй момент, о котором упоминает Муромцева — это бодипозитив. Классический балет, убеждена она, это совсем не бодипозитивное искусство, так как задача артистов балета на протяжении веков — передавать на сцене определенные образы:
— Не зря балерины всегда считались чем-то таким воздушным, неземным, прекрасным. И образы в балете — они тоже такие: Сильфида, Жизель, Лебедь. Это все — недостижимый идеал женской красоты, — объясняет Анна Муромцева. — Поэтому стать земными на сцене — это полностью перевернуть все, что было.
