То, что может быть не очевидно. Что происходит сейчас с подростками и как их поддержать

Попытка подростковедения военного времени. Я давно обещала написать этот материал. Собрала самое важное и то, что может быть не очевидным. Не хотела терять цельность, разбивать на отдельные сообщения, поэтому текста будет много. В этом материале я пишу одновременно и о подростках, и о том, что мы наблюдаем у предподростков (9−12 лет). Важно помнить, что я собирала общую информацию и признаки, так что точно будут исключения. И, конечно, многое зависит от того, что происходит в семье, в каком состоянии мы — взрослые, где находится ребенок, какая именно у него стрессовая нагрузка. Я постараюсь не повторять учебники по возрастной психологии.

Я ознакомилась с результатами исследования состояния подростков в Украине, которые проводил Клуб Добродеев. Кое-какая информация использована в этом материале.

Что мы можем замечать уже у предподростков (9−12 лет) и подростков:

• «Языковой максимализм», проявляющиеся полярности в речи: «я это обожаю — я это ненавижу», «никогда», «всегда».
• Застенчивость (ребенок 8−9 лет может стесняться принимать душ, переодеваться перед родителями).
• Попытки отстраниться от всего, что напоминает детство: может раздражаться, когда слышит уменьшительные (нежные) формы слов. Просит называть другим именем ( более «взрослым»)
• Обесценивание того, что было значимо и любимо еще несколько месяцев назад ( «это отстой, я это ненавижу»)
• Чувствительность к шуткам, сверхвнимательность к тому, что может казаться обесцениванием (подростки воспринимают информацию, фокусируясь не на том: что говорят (на содержании), а на том как говорят (на форме); чувствительны к интонации, мимике).
• Разборчивость в одежде, появляются «претензии» к телу (могут говорить о том, что им вообще не нравится их тело, что слишком большой нос, уши, грудь) — в этом возрасте запрещены шутки о телесности, особенно важны все возможные проявления уважения к телу, телесности и границам.
• Выбор преимущественно черного цвета в одежде (одна из многих причин этого — опосредованная возможность сказать «нет»).
• Манерность в проявлениях — жестах, мимике, артикуляции.
• Обостренная потребность в контроле, в согласовании планов и намерений (мы можем часто слышать: «Я вам не марионетка, чтобы меня переставлять с места на место»).
• Более экстремальные (не рискованные, а именно экстремумные) эмоции в проявлениях — слезы, смех, гнев. Я долго думала о любви подростков к стилю аниме — возможно, еще и потому, что часто там эмоции героев изображены гиперболизированно.
• Обостренная потребность в личной территории — мы можем слышать: «Я хочу остаться в одиночестве, я хочу жить один». Дети в этом возрасте часто требуют купить наушники. Использование наушников может быть и для того, чтобы обозначить свою территорию, и чтобы быть в большем контакте с собой, попытки сосредоточиться, заглушить свои же мысли, снизить уровень сенсорной нагрузки.
• Появление на заставках телефона или в планшете любимых героев фильмов, сериалов, певцов (это «переходные объекты» во взрослении).
• Дети 8,5 — 9 лет могут пытаться выглядеть «как взрослые», имитировать «взрослое поведение», копировать авторитетных героев и блоггеров (критичность к которым снижается).
• Могут отказываться от еды, которую готовит мама. Подростковый возраст — время, когда ребенок «переходит на свою «систему питания». Это метафорический полный отказ от материнского «грудного вскармливания», контроль над едой, которую я сам могу выбрать — символизирует и «контроль над жизнью».
• Когда рядом с ребенком проявляется в фильмах или разговорах тема секса, она может вызвать преувеличенные реакции (как слишком активное внимание, так и реакция обесценивания).
• «Жизнь в компьютере и телефоне» дает ощущение предсказуемости и контролируемости. Недостаточно запретить гаджеты — важно предоставить что-нибудь на замену.
• • Подростковый возраст — переход — «мост» между детством и взрослой жизнью. Общая его черта — неопределенность. В том числе может проявляться и в неопределенности, связанной с гендером (запросов о том, что парни «чувствуют» себя девушками, а девушки просят, чтобы их называли в соответствии с мужским полом, много). При поиске себя и общей неуверенности у ребенка мы должны быть теми, кто уверенно может сказать: «Я поддержу тебя в любом выборе. Если тебе важно разобраться в себе — я помогу. При необходимости найду специалиста».
• Сложности с засыпанием (это общая проблема подросткового возраста, но сейчас еще и осложненная высоким уровнем тревоги).

По результатам исследования :

73% подростков волнует война, она вплетена в жизненность. Нам нужно говорить с детьми о войне. Важно узнать, какие выводы они сами делают, что знают, что для них важно прояснить.

Для наших почти взрослых детей наша близость критически важна

59% хотели бы получать больше поддержки от близких. Это не подарки: для 21% — это подсказки, как действовать, для 19% — тактильность (объятия, держание за руку), для 19% — подбадривание, для 15% — общее дело, для 15% — предложение плана действий, для 11% — поддержка в хобби.

83% подростков хотят узнать, как они могут поддерживать себя в трудные времена.

Дайджест главных новостей

Бесплатная email-рассылка только лучших материалов от редакторов NV

Подпишись

Рассылка отправляется с понедельника по пятницу

Для наших почти взрослых детей наша близость критически важна. Но важно выбирать форму, в которой они смогут принять нашу поддержку.

Именно сейчас:

— Ребенок, подвергшийся травматизации или живущий в состоянии хронического стресса, может стать более молчаливым или очень болтливым (травматический опыт влияет на части мозга, отвечающие за речь). Когда дети с нами разговаривают — слушаем, стараемся не оценивать и не давать советы, пока сами не просят. Когда молчат — возможно, предлагаем невербальные средства для выражения (арт-терапия дает много инструментов для этого). В развитии речи подростков есть три направления — речь монологовая, диалоговая, письменная. Важно стимулировать подростков писать эссе, вести дневники, их размышления важно слушать, важно учить дискутировать.

— Агрессия может быть контрфобическим поведением. Гнев легче проявить, чем ужас. За агрессивным поведением важно увидеть то, что он «прикрывает».

— Одиночество — это общий признак подросткового возраста, но сейчас кроме субъективного переживания одиночества они объективно часто остаются без привычных, близких доверенных контактов. Часто — в общении только онлайн. Критически важно помочь восстановить «живые» контакты. Наша нервная система для стабилизации состояния нуждается в других людях. Когда мы гипервозбуждены — тревожны, напуганы — интонации, мимика, созвучность с другими дает возможность урегулироваться.

Взаимодействие, социальные контакты, социальное поведение помогают в регулировании стресса. Мы всегда ориентированы на считывание интонации и мимических сигналов от тех, с кем мы общаемся, именно они влияют на наше чувство безопасности наряду с другими. Когда ребенок находится в иностранной, иноязычной среде и культуре, мимика и интонации местных жителей для него незнакомы и могут считываться как «опасные». Это может прибавлять напряжение, усиливает стресс и провоцирует еще большую бдительность, напряженность. Чем больше ребенок общается, вовлечен в сообщество, чем больше узнает о традициях, реакциях, правилах — тем понятнее «сигналы» окружения, тем более стабильным становится его состояние.

Читайте также:

Вячеслав Халанский

Если ваш ребенок переживает депрессию. Четыре совета родителям подростков

— Когда ребенок, переживший чрезвычайные события, переехал в другую, более безопасную среду или перешел в другую школу или класс, он может чувствовать себя более одиноким. Ему часто кажется, что никто такой опыт не проживал и не сможет его понять. Она может избегать контакта с другими, или винить других и мстить за то, что ему пришлось пережить. Важно помочь почувствовать свое место в новой группе, возможно, обратиться за помощью психолога

— Они могут много раз петь одну и ту же песню, повторять одну и ту же строфу (для взрослых это часто испытание) — это «ритмическое действие», помогающее успокоиться

— Для того, чтобы унять тревогу, вернуть ощущение контроля, могут крутить в руках разные предметы, раскачиваться на стульях и креслах (это мозжечковая стимуляция — помогает им сконцентрироваться и снять напряжение).

— Закономерная в этом возрасте тревога усиливается тревожностью и неопределенностью, связанной с войной. Важно говорить об их тревогах, не проявляя обесцененивания, обращаться к специалистам. Восстановить или создать рутины, привычные прежде действия. Все, что дает ощущение «нормальности», помогает успокоиться. Нам важно учить детей упражнениям, помогающим унять тревогу. Самые маленькие дела и действия, которые может делать ребенок сам, возвращают ощущение силы.

— Импульсивность, раздражительность, сложности с контролем и регулированием. Мы должны рассказывать, как работает сейчас их мозг, как именно реагирует нервная система. Какие проявления могут быть на уровне тела (например, дрожь, потливость, сердцебиение). Важно учить различать уровни: мысли — телесные ощущения — эмоции. Это помогает в регулировании. Мы можем предлагать конкретные практики, помогающие нам.

— Часто они не могут себе позволить просить помощи, боятся проявить свою уязвимость. Нам важно проявлять собственную уязвимость, рассказывать о своих ошибках, опыте и чувствах, восстановить ритуалы, связанные с близостью.

— Подростки испытывают постоянную амбивалентность в ощущениях «будьте со мной — отпустите меня», «я все могу сам — помогите мне», «дайте мне побыть в одиночестве — не уходите слишком далеко». Самим детям это сложно понять и трудно выдержать родителям. Нам важно помнить, что это сложный признак переходного этапа. И искать баланс в близости и дистанции.

— Тревога за тех, кто рядом, в этом возрасте одновременно может быть связана с обесцениванием роли тех, кто рядом. И чем больше ребенок волнуется о близких, тем больше может чувствовать зависимость от них, тем больше в своем поведении может проявлять обесценивание.

— Дети, пережившие травматический опыт или живущие в состоянии хронического стресса, часто ощущают беспомощность, невозможность повлиять на обстоятельства. А именно беспомощность травматическую. Нам важно помочь ощутить контроль, свою действенность, возможность на что-то влиять. Все, где есть их конкретные действия и навыки, — вклад в стабилизацию. Важно предлагать действия и занятия, где они могли бы сразу увидеть результат.

— Обучение и мотивация: во все времена мы можем наблюдать уменьшение мотивации и успеваемости у подростков. В «здоровом состоянии» гиппокамп и префронтальная кора в подростковом возрасте снижают активность. Дети по-разному проявляют адаптацию к стрессу, кто-то пока не может восстановить привычный темп и объем в обучении (даже для подросткового возраста). А кто-то неожиданно становится более сосредоточенным, успешным и упорным.

— Ребенок чаще может говорить «мне скучно» — и потому, что рядом нет того, на чем раньше удавалось фокусироваться, и потому, что от стресса может страдать фантазийная сфера, воображение (трудно представить и выбрать действие). И уже может быть «изученное поведение» — искать внешние стимулы (телефон, компьютерную игру).

Умение выдержать скуку связано с общей возможностью «выдержать» эмоциональное напряжение и неопределенность в том числе. Просто запретить игры или телефон — не будет правильным решением, нам нужно убедиться, что ребенку есть, чем их заменить. Чтобы привлечь «пассивную сеть работы мозга» — именно она активна, когда мы не сфокусированы на конкретной деятельности, можно учиться практикам майндфулнеса, предлагать писательские практики, творчество.

— О ненормативной лексике у подростков можно прочитать здесь.

— Селфхарм (самовреждение) бывает не только в виде шрамирования, порезов на теле. Это один из маркеров, когда важно обращаться к специалисту. Телесную боль иногда выдержать легче, чем эмоциональную. Это возможность перевести эмоциональную боль в пласт тела. Заглушить мысли и чувства. Иногда это проявление аутоагрессии, связанное с чувством вины, а иногда его используют, чтобы почувствовать свое тело, почувствовать больше контролируемости. При телесной боли вырабатываются эндорфины — обезболивающие, которые «обезболивают» и эмоции тоже. Если вы замечаете у ребенка такие проявления, здесь очень важна поддержка специалиста. Нам важно помочь найти путь к высвобождению напряжения, понять, что именно ребенок обезболивает, когда именно после каких событий контактов ребенок выбирает самоповреждающее поведение.

— Многие дети испытывают чувство потери. Горевание не только по близким. Они по-настоящему горюют по друзьям, дому, возможностям. Нам важно признать их чувства — буквально наши слова: «Это действительно сложно терять — друзей, надежды, планы». И подросткам, как и малышам, как и взрослым, нужно утешение и забота, чтобы не упустить возможность чувствовать, не замирать.

Читайте также:

Антон Семенов

Что угодно, только не это. Почему дети бунтуют

— Парентификация. Когда рядом с ребенком взрослые, которые сами растеряны, эмоционально не устойчивы, или их просто нет рядом, мы можем наблюдать явление, которое называется парентификация. Ребенок пытается «стать» отцом или матерью — «взрослым» для своих родителей. Может брать на себя ответственность, не свойственную детям. Это очень ресурсозатратно для ребенка. Мы знаем, что роли в семье должны быть четко очерчены.

— Если близкие сейчас на фронте, или прерван контакт с ними, дети могут свой страх, тревогу, чувство одиночества перенаправлять агрессией на того взрослого, что сейчас рядом. Именно он может чаще испытывать нагрузку слов и чувств: «Это ты во всем виноват/виновата»

— Избегание. Чего именно пытается избегать ребенок? Общение, конкретное действие, конкретный путь. За этим важно наблюдать, выявлять, с чем связана тревога и, возможно, обратиться к психологу.

— Страх ненормальности (исключительности чувств и проживания) — нам важно повторять: «Ты нормальный, все твои эмоции нормальны в ненормальной ситуации, в которой мы живем».

— Чувство вины — часто подростки переполнены чувством вины. И нам важно быть осторожными с обвинениями и в нагрузках своими ожиданиями (а сейчас к чувству вины у многих присоединяется и вина выжившего).

— У подросткового кризиса две формы проявления — кризис зависимости и кризис независимости. Кризис зависимости проявляется в том, что ребенок возвращается в более «детское» поведение, становится более удобным, зависимым от взрослых. Это должно больше настораживать, чем проявление неудобного «кризиса независимости» с его возможным негативизмом, обесцениванием, упрямством, бунтом.

— Подростки редко могут открыто просить о нежности, о телесном контакте с нами — нам важно корректировать дистанцию в контакте, спрашивать, как мы можем обнять, поддержать, быть рядом. А после близости быть готовыми, что они могут обесценить контакт, снова отойдут на «безопасное для почти взрослых расстояние».

Нам важно:

• Заботиться о себе, чтобы были силы понимания и поддержки детей
• Когда опасно снаружи, мы должны стать надежной «безопасной средой». Важно, чтобы дети от нас слышали и знали: ты всегда можешь на меня рассчитывать.
• Все проявления подросткового возраста направлены не на нас, родителей, а на взросление. Хотя мы чувствительны к проявлениям эмоций детей, нам важно воздержаться от самообвинений и самообесценивания.
• Говорить конкретные вещи, именно то, что сейчас видим, избегая слов никогда, всегда («я сейчас вижу не вымытую тарелку» вместо «ты никогда не моешь посуду»).
• Избегать фраз: «У тебя все будет в будущем, вся жизнь впереди…» (потому что это чувствуется, как обесцененивание происходящего именно сейчас), и «я понимаю, как тебе, я тоже был таким» ( потому что все переживания уникальны). Вместо этого помогаем ребенку назвать и осознать эмоцию: «Не ты плохой тебе плохо. Чем я могу тебе помочь?
• Нам важно утешать их, но без чтения нравоучений.
• Те дети, которые находятся в состоянии ступора (после травматических переживаний), не обращают на себя внимания. Но часто именно им нужна помощь, корректное побуждение к активности, оживлению.
• Рассказывать о половом созревании, предлагать книги, фильмы. Дети взрослеют гораздо быстрее, чем нам кажется. У девочек уже в 9 лет может начаться менструация, важно их к этому готовить.
• Отмечать то, что детям удается, то, что получается хорошо, то, что они делают сами: «Я увидела, как тебе это не хотелось делать, но ты сделал. Спасибо, что убрал, спасибо за помощь. Мне с тобой интересно, я могу на тебя положиться, я в тебе уверен/а…»
• Уважение всегда важно, а сейчас критически важно.
• Критика не способствует близости, а наоборот — отдаляет. Важно держать в фокусе: какая именно необходимость стоит за поведением подростка.
• Ищем, что мы можем делать вместе (готовить, убирать, смотреть фильмы, играть в настольные игры…)
• Если вы озабочены поведением, состоянием ребенка и/или вашими отношениями, обращаться за помощью специалистов.
• Быть родителями подростков всегда вызов. А быть родителями подростков во время войны — задача с несколькими звездочками. И еще раз — заботиться о себе.

Текст публикуется с разрешения автора

Оригинал

Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Погляди NV

Больше блогов здесь