Зыбучие пески сознания. Как не застрять в ловушке цинизма, — лектор TED
Психолог Джамиль Заки в своем выступлении на TED рассказал, почему циники хуже разбираются в людях, меньше зарабатывают и чаще проваливают переговоры
Перевод Юлии Каллистратовой для TED
<...>
Сегодня мы переживаем всемирное бедствие, проявившее наши худшие стороны в самое неподходящее время. Мы так разделены, что здравоохранение превратилось в борьбу за власть. Мы создали вакцину — достижение сродни высадке на Луну, — а распределили ее среди богатых стран, оставив бедные страдать.
На фоне этого провала сложно говорить об оптимизме. Все равно что обсуждать пейджеры или запряженные лошадьми кареты? Разве оптимизм не устарел и не выглядит отсталым и наивным ввиду всего, через что мы прошли? Не пора ли заменить его более современным мышлением?
Именно это многие и сделали, заменив его цинизмом — убеждением в жадности, эгоизме и лживости человечества. В 1972 году 45% американцев в целом доверяли людям. К 2019 году эта цифра снизилась до 30%. Мы переживаем эпидемию цинизма. Я знаю это по себе: в прошлом году им заразился и я, хотя не должен быть восприимчив.
Я психолог и нейробиолог, посвятивший карьеру изучению светлых сторон человеческой личности. В нашей лаборатории мы обнаружили, что жертвование денег активирует те же участки мозга, что и шоколад. А успокаивая тех, кто испытывает стресс, мы успокаиваемся сами. Вывод ясен: в нас есть доброе начало, и оно полезно для нас.
Наши убеждения воплощаются в жизнь
Людям приятно это слышать, но в 2020 году мне стало противно это говорить. Я внушал надежду другим, при этом теряя свою. Я проповедовал человеческую доброту днем, а сам забивал ее думскроллингом по ночам. Я рекламировал товар, в который сам больше не верил. Я чувствовал себя обманщиком, или, в лучшем случае, продавцом факсов.
Только дело вот в чем. Может показаться, что цинизм — шаг вперед, раскрывающий нашу истинную сущность. Но это не так. Он запирает нас в такой версии мира, в которой нам не хочется и не следует жить.
Одно из моих любимых исследований было проведено в юго-восточной Бразилии. Там две рыбацкие деревушки, которые разделяют каких-то 50 км. Одна — на берегу океана, где для ловли рыбы нужны большие лодки и тяжелые снасти. Чтобы выжить, местные рыбаки должны работать сообща. Другая стоит у озера, где рыбу ловят в одиночку на маленьких лодках и соревнуются друг с другом. Много лет назад исследователи проверили, как в каждой из этих деревень ответили на ряд социальных экспериментов. Океанские рыбаки доверяли незнакомцам и сотрудничали со своими соседями. Озерные рыбаки никому не доверяли и соперничали. Но главный парадокс в том, что начинали они совершенно одинаково. Однако чем дольше рыбаки жили у озера, тем больше они соревновались. А чем дольше рыбачили в океане, тем меньше конкурировали.
Некоторые семьи, школы и компании подобны океанским деревням. Они доверяют другим, зная, что те заслужат доверие. Другие похожи на деревню у озера: каждый за себя, потому что больше рассчитывать не на кого. Наше социальное окружение превращает нас, как глину, в оптимистов или в циников. И прямо сейчас многие из нас живут в приозерном поселке небывалых размеров. Неравенство, несправедливость, эгоцентризм будто закачивают в систему водоснабжения. Эти силы питают цинизм так же, как и периоды бедствий. После последних 18 месяцев мы рискуем оказаться в вечной мерзлоте цинизма.
Я полагаю, сегодня в аудитории найдутся гордые циники, которые считают: «Так и надо! Пусть нас будет больше на темной стороне. Оптимизм, может, и радует, так же как утверждение, что тирамису полезно для здоровья, но нельзя верить во все, что нам нравится». Джордж Бернард Шоу говорит нам, что способность верно что-то подметить обычно называют «цинизмом» те, у кого ее нет.
107 лет спустя мультипликационный философ Лиза Симпсон научила нас, что по мере роста интеллекта уровень счастья снижается. Возможно, убывает и надежда. Может, цинизм — это плата за правоту.
Так думает большинство людей. 70% считают циников умнее нециников, 85% считают, что циники лучше распознают ложь. Но большинство ошибается. На поверку циники хуже сдают когнитивные тесты, чем нециники, они меньше зарабатывают и чаще проваливают переговоры. Даже преступников они плохо определяют. В одном исследовании в подставных собеседованиях половину кандидатов попросили лгать, а половину — говорить правду. Циники и нециники смотрели видео этих интервью и угадывали, кто лгал. Результаты циников оказались много ниже. Как правило, они полагают, что лгут все, и не могут выделить правдивых из общей массы.
Так что цинизм может и не быть таким умен, как кажется, но тем не менее он очень силен, потому что наши убеждения друг о друге воплощаются в жизнь. Циники скорее отказываются от близости и сотрудничества, они причиняют боль другим, ограждая себя, они шпионят за коллегами, подозревают собственных друзей, и неудивительно, что другим людям это очень не нравится. И они начинают отвечать тем же. То есть, плохо обращаясь с другими, циники создают те самые условия, которых опасаются, и в конце концов оказываются в мире, где негодяи на каждом шагу. Я называю это ловушкой цинизма, и наша лаборатория исследует, как люди в нее попадают. В одном эксперименте мы спросили о счастье. Для кого-то это игра с нулевым исходом: если кому-то становится лучше, другому непременно должно стать хуже. Однако они ошибаются. На самом деле, проявляя щедрость, мы чувствуем себя счастливее. Но циники цепляются за свою иллюзию и потому с меньшей вероятностью помогают незнакомым, что делает их самих менее счастливыми. Трясясь над своим благополучием, они упускают его главный ингредиент: других людей.
В другом эксперименте мы спросили республиканцев и демократов, что для них значит понимать противоположную сторону. Некоторые ответили, что политика — это война, и пользы от эмпатии в ней не больше, чем от леденцов при перестрелке. Эти люди не то что сотрудничать, они и знать-то других не хотят!
<...>
Наши и многие другие исследования дали нам четкую картину ловушки цинизма. Решая, что каждый за себя, мы перестаем видеть в других доброту. Если в сумме всегда ноль, каждый становится потенциальным врагом. Такие взгляды легко распространяются. Родители передают свои подозрения детям. Политиками движет недоверие, подрывающее веру избирателей друг в друга. СМИ наживаются на осуждении и возмущении. Наш цинизм — их товар, причем отрасль нуждается в росте.
Так что нет, цинизм не открывает нам глаза на реальность, зато он ее меняет. Он отравляет наши отношения, нашу жизнь, культуру и общество. Это не шаг вперед, это вирус мозга.
Но мы не должны с ним мириться. Мы не только можем определять риторику, но и должны, если хотим вырваться из ловушки цинизма. Наша лаборатория хочет помочь. В одном исследовании мы внушили людям, что счастье — не нулевой исход и что, помогая другим, мы помогаем себе. Эти люди пожертвовали потом больше, чем скептически настроенная группа, и почувствовали себя счастливее.
<...>
Но если истории циников самореализуются, то, согласно научным данным, с оптимистичными происходит то же самое.
Цинизм — не единственный корень наших проблем, и одним оптимизмом их не исправить. Но испорченную систему сложно исправить, если вы считаете ее отражением нашей испорченной природы. Если люди до мозга костей эгоистичны, то токсичные законы и привычки неискоренимы. Но все мы можем пойти по иному пути. Можно быть скептиками и требовать доказательств, прежде чем верить людям, но не терять надежду, что они могут меняться к лучшему. Мы можем замечать доброту, даже если СМИ этого не делают, и представить себе системы, построенные на доброте. Можно найти единомышленников в своем окружении, в объединениях и религиозных общинах. Наш коллективный оптимизм можно направить на создание пакетов солидарности и помощи, миниатюрных деревень у океана, которые со временем разрастутся.
Я подошел к той части, где должен бы рассказать вам о том, как сам излечился от цинизма. Однако я еще не достиг цели. Временами, уверяю вас: я такой же циник, как и любой в этом зале. Но я знаю, что цинизм — не что иное, как зыбучие пески сознания, которые затягивают тем глубже, чем дольше по ним плутать.
Так что я борюсь за веру в людей. Не потому, что так приятнее, а потому что истории важны. Мы выбираем свои истории постоянно и коллективно. Пусть нас затягивает в пески — порой это неизбежно. Но в следующий раз, когда вы себя оттуда вытащите и вернете веру в человечество, не забудьте протянуть руку тому, кто тоже застрял. Чтобы все больше из нас оказывались на твердой почве. Потому что оптимизм — не пережиток прошлого. Он — один из ключей в лучшее будущее, делающий это будущее немного яснее.
Полную версию можно найти на TED
Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Мнения НВ
Больше блогов здесь
