Сложная тема. О чем говорит наш черный юмор
Светлана Ройз: «Смех позволяет снять психическое напряжение» (Фото:Andrea Piacquadio/Pexels)
Смех — это наша работающая копинг-стратегия
Об агрессии, черном юморе, гуманизме и смысле жизни. Сложная тема. Сегодня мы с коллегой говорили о злости и ее отреагировании. О ее пользе именно сейчас. И разных ее формах. Сегодня в моей ленте встретились сообщения с коллажами со шрифтом «мертвыми российскими солдатами» и призывы прекратить «это дно». Я не сделала ни одного коллажа, но смеюсь над самыми остроумными. Я хотела поделиться размышлениями. Не знаю, будут ли они важны.
Есть три теории юмора.
1. Теория превосходства — Чарльз Грунер писал, что это игровая форма агрессии. Мы позволяем себе почувствовать себя победителями. Нивелировать роль (и количество) врагов. Это дает возможность сказать: «Я с этим могу справиться!»
2. Теория высвобождения и разрядки того, что было подавлено (Фрейда). Неужели есть тот, кто бы не хотел, чтобы «вороженьки сгинули, как роса на солнце»? А честнее — чтобы исчезли, были уничтожены? И в исследованиях юмора (черного юмора) большую агрессию демонстрировали те, кто не допускает и не понимает шуток.
Смех позволяет высвободить, снять психическое напряжение в «сложной теме».
3. И теория несоответствия. Юмор всегда строится на отслеживании и интеграции противоречий, двусмысленностей. И эти коллажи и тексты — прекрасный пример ответа на бессмысленную пропаганду.
Мы снимаем боль
Для того чтобы мы засмеялись над шутками (в зависимости от того, это шутка визуальная или вербальная — будет разница), нужно, чтобы активизировались лобные доли мозга (передняя поясная кора) и лимбическая система. Передняя поясная кора активизируется и при решении внутренних конфликтов, и при ощущении боли, и при наших мозговых штурмах, когда требуется творческий подход. Чтобы рассмеяться над шуткой, нам нужно вернуть контроль лобных долей мозга, чтобы выяснить, «что было неподходящим» (в работе с группами я «тестирую» участников разными шутками). Чем больше возбуждение лимбической системы, тем сложнее нам реагировать на шутки.
Смех — это наша работающая копинг-стратегия.
Мы вместе смеемся — и это снова нас объединяет.
Мы боялись, а сейчас обесцениваем.
Мы разряжаем возбуждение.
Мы снимаем боль.
Мы стараемся чувством юмора, шутками вернуть чувство контролируемости.
А дальше глубже.
Именно эта форма смеха, шуток — над смертью — это возможность вернуть себе силу, власть. Это сатисфакция. Если бы мы занимались энергетическими практиками, это рассматривалось бы как возможность отнять у противника потерянную от страха и боли энергию.
Это возможность остаться в здравом уме. Ибо то, что происходит (я имею в виду российскую пропаганду) — бессмысленно. Эти шутки — рационализация этой нелепости.
А дальше еще глубже — смерть врагов не имеет смысла… За что они умерли?
Есть ли смысл в моей жизни?
То, о чем я думаю. Я одновременно смеюсь над этим и ужасаюсь себе самой. И эту амбивалентность сложно выдержать. Я знаю, что на войне враги должны быть уничтожены. Все они больше не придут на мою землю.
И я смеюсь, возвращая себе власть, обесценивая опасность, смеюсь — будто принимаю обезболивающее.
Но одновременно я стараюсь не потерять контакт с тем уровнем, который наверняка ближе к вере и душе. И именно этот уровень нам важен, чтобы на этапе обновления «партнёрство против врагов» не превратилось в «партнерство против всех» (как в России) или «партнерство друг против друга».
Я не знаю, как правильно, — пока только анализирую и ищу эту границу. И буду предлагать размышления о разных проявлениях агрессии, чтобы мы вместе искали пути выстоять, дать отпор, победить и не потерять что-то важное внутри.
Текст публикуется с разрешения автора
Присоединяйтесь к нашему телеграмм-каналу Погляди NV
Больше блогов здесь
