Семейный альбом. Зоя Звиняцковская о первом архиве украинской уличной моды ХХ века
Недавно в Украине презентовали проект Семейный альбом — цифровой фотоархив украинского street fashion ХХ века, сформированный из частных фотографий.
Семейный альбом пока представлен в цифровом формате и в виде печатного буклета, однако он должен стать началом большого архива украинской уличной моды.
В проект вошли присланные со всей Украины фотографии с описаниями людей, изображенных на них, или их близких, информацией где и когда фотография была сделана. За четыре месяца работы над проектом его авторам удалось отобрать более 100 фотографий, которые дают представление о внешнем виде и одежде представителей разных регионов, времен и социальных слоев Украины в ХХ веке.
НВ поговорил с автором проекта, исследовательницей моды, культурологиней и искусствоведом Зоей Звиняцковской о том, как создавался Семейный альбом, об уличной моде в тоталитарных обществах и о том, почему украинцам следует изменить отношение к своей культуре.
Расскажите о вашем проекте Семейный альбом? В чем его идея?
Это электронный архив, он размещен на сайте. Это коллекция фотографий уличной моды Украины 20 века. Проект создан при поддержке Украинского культурного фонда и нашим партнером является Центр городской истории Восточной Европы — организация, у которой есть медиаархив и сайт, на котором они выкладывают коллекции фото- и видеоматериалов. И наш семейный альбом является одной из коллекций.
В чем идея проекта? Я очень много лет занимаюсь модной антропологией и стараюсь более-менее составить понимание того, что происходило в украинской моде на протяжении 20 века. Мне эта тема кажется очень интересной, потому что за это время страна была и расколота, и была частями двух империй, затем воссоединилась. Большие массы людей перемещались по стране из-за индустриализации, вследствие демографических и социальных изменений, и, безусловно, изменялась ментальность этих людей. И именно эти процессы изменения ментальности хотелось исследовать через одежду, ведь это очень удачный инструмент: одежда максимально близка к телу, она существует всегда, что бы ни происходило, и она никогда не лжет.
То есть через моду, а точнее через модную антропологию, хотелось бы лучше понять свою страну, ее историю, а через это и ее настоящее тоже.
Сначала я, как все «нормальные» исследователи моды, начала изучать подиумную моду и сделала большой проект In Progress: дресс-код Украины эпохи Независимости, представленный в Мистецком Арсенале в 2017 году. Там экспонировались вещи украинских дизайнеров, начиная с 1990-х, подиумная мода — и именно там произошел в некотором роде переломный момент в моих исследованиях. Однажды кто-то пришел ко мне на выставку и спросил: «А где же малиновые пиджаки?» А их, конечно, там не должно быть, потому что это была дизайнерская мода. Но я поняла тогда одну важную вещь: из-за особенностей развития моды в тоталитарных обществах, среди которых была и Украина, уличная мода здесь приобретает огромное значение. Именно она отражает все те процессы, о которых я уже говорила. Потому что официальная мода тоталитарного общества обслуживает идеологию. Рыночных отношений не существует, существуют дома моделей, но им действительно безразлично, сколько людей будут одеваться в те коллекциями, что они разрабатывают, понравится ли людям одежда, которую они создают. И я уже не говорю о том, что был тотальный дефицит, то есть вообще ничего не было. То есть деятельность домов моделей была во многом герметичной и оторванной от реальной жизни — в том смысле, что реальная обратная связь не предполагалась, если вещи не нравились или их не покупали, это никак не влияло на деятельность художников-модельеров. К тому же, дома моделей значительную часть своего внимания направляли на те подразделения, которые работали над созданием коллекций для экспорта, которые показывали на международных выставках. То есть, реальная мода людей развивалась фактически параллельно и почти без участия официальной государственной моды.
Мы можем сказать, что это попытка показать, как в 20 в. украинцы интерпретировали моду исходя из условий проживания в империи?
Именно так. Люди создавали свою моду. Зарубежные модные журналы были недостижимы, украинские модные журналы как таковые появились с начала 1970-х годов, и тоже не очень люди их смотрели, потому что там были совершенно нереальные модели, непригодные для реальной жизни или очень сложные для воспроизведения. Поэтому фактически люди создавали собственную моду: из иностранных фильмов, которые они смотрели, из слухов и сплетен, которые им пересказывали. Часто были свои модные тренды, которые находились внутри определенной социальной прослойки. То есть это живой, сложный и совершенно неисследованный процесс.
Мы сможем в проекте увидеть знаковые вещи 20 века, например, как те же малиновые пиджаки или блузки-мальвины?
Я работала над этим проектом несколько месяцев. Начала его летом, и сейчас мы его завершили. Мы делали его по технологии open-call, то есть мы через прессу, через соцсети разместили объявления и попросили людей послать фото где они, или их родные в красивой или просто интересной одежде. И люди нам давали фото. У нас были технические и определенные юридические ограничения, потому что мы должны с этими фотографиями что-то делать, и люди должны дать на это согласие. Все это я говорю для того, чтобы показать, насколько ограничены были наши возможности: open-call, то есть только тот, кто согласился, технические ограничения — кто-то не может им соответствовать, юридические ограничения — кто-то не соглашается.
Четыре месяца — это очень мало, за это время нам не удалось, к сожалению, найти все знаковые изображения, но в коллекции более 100 фотографий и это только начало. То есть та коллекция, которую мы собрали, является только зародышем, только моделью будущего большого архива. Кроме того, что коллекция есть на сайте, где ее можно посмотреть, выходит буклет, который является определенным итогом работы над этой коллекцией, где я записала первые выводы, презентовала методологию и очертила возможные направления дальнейшей деятельности. То есть, я показываю, как можно было бы работать с такой коллекцией, потому что серьезно с ней поработать мы не успели. Но это модель, на которой можно показать, что можно сделать, куда продвигаться. И я скажу честно, что из этих 117 фотографий нам уже удалось сделать интересные выводы и по индустрии моды, и по определенным практикам, связанным с одеждой. То есть даже на этом сравнительно небольшом материале у нас уже есть интересные наблюдения.
Планируете ли вы издать полноценную книгу с этими материалами?
Большинство фотографий, которые мы собрали сейчас, выйдет в буклете. Бесспорно, я планирую проект продолжать, но поскольку я независимый исследователь, то точно не знаю как и когда, я должна найти партнеров, которые также считали бы этот проект достойным внимания. Когда мы начали работать, я поняла, что это работа на многие годы, потому что мы взяли всю Украину, мы взяли 20 век, и, конечно, это огромный объем материала. Если бы я делала следующий шаг, я бы снизила масштаб и пошла бы, например, по городам. То есть я брала бы большие города и тратила время на работу с одним городом.
Откуда присылали больше всего фотографий?
Киевляне много. Средняя Украина, я сказала бы так. Совершенно странно, но с запада было очень мало. Мы даже там делали отдельные запросы. У нас представлен и север, я очень счастлива, что у нас есть восток, то есть люди, которые сейчас живут уже в Киеве, но они из Донецка, из Шахтерска, Луганска — они переехали, но взяли с собой семейные альбомы.
Бесспорно такая работа — очень честная и освещает те социальные темы, которые сегодня раздражительны. Например, у нас была фантастическая, очень красивая фотография, которую нам предложила женщина, дедушка которой воевал в УПА и потом был за это осужден. Но, к сожалению, у нас не будет этой фотографии в коллекции, потому что ее публикация на нашей странице фб вызвала неоднозначную реакцию — и человек отказался давать нам это фото. Ведь владельцы фотографий сами принимают окончательное решение и на каждом этапе могут сказать нет.
То есть, если заниматься этим проектом серьезно, он непременно осветит раздражительные и контраверсионные моменты в истории нашей страны, но я уверена, что их надо освещать, об этом надо говорить.
По вашему рассказу можно понять, что это насколько интересная, настолько и трудная работа. Сейчас легко собирать street-fashion снимки, выехав на Неделю моды, в 20 в., кажется, это было гораздо сложнее.
Если говорить чисто со статистической точки зрения, то мы увидели, что наибольшее количество фотографий — это фотографии где-то начиная с 30-х и до 60−70 годов. И это связано с тем, что люди достаточно серьезно относились к увековечению своих образов и у них была практическая цель — они посылали эти фотографии родным, близким.
Все те модные девочки и мальчики, которые позируют в Fashion Week, и те люди, чьи одиночные фотографии нам удается найти — это разные миры, их нельзя сравнивать. Прекрасный пример: у нас есть фотография молодого человека, невзрачного как на наш сегодняшний взгляд, но у него красные носки. И за этими носками стоит целый рассказ. Важной составляющей проекта являются комментарии, люди комментируют, что помнят эту фотографию и одежду. И это фото 70-х годов, и его комментирует дочь этого мужчины. Она говорит: это мой папа и он специально приобрел красные носки, потому что он тогда увлекался группой Beatles и хотел как-то выделяться из массы, и он себе так придумал, что именно красные носки делают его особенным. И я вам скажу, что этот модный жест стоит, возможно, гораздо большего, чем современные луки, которые часто создаются без всяких внутренних усилий.
В Украине среди людей есть определенное культурное предубеждение, что наши скульптура, архитектура, музыка
Это прекрасный вопрос, но ответ на него абсолютно болезненный для меня, потому что само ошибочное понимание этой проблемы очень тормозит, например, мою работу. Первое. Мне кажется, что соревнование сейчас проходит не в той плоскости, то есть да, это не безосновательная идея, что в некоторых направлениях культуры и искусств Украина не была вторична абсолютно, а даже опережала. Совершенно согласна. Вот сейчас в Мистецком арсенале идет выставка Футуромания, где можно увидеть, как украинская культура действительно была в авангарде всех этих преобразований. Это действительно так и действительно, эти представления надо менять.
Но я хочу сказать другое. Я считаю, что ничего у нас не получится, пока мы не перестанем сравнивать себя с кем-то, считая этого кого-то определенным эталоном, идеальным метром. И мы свой собственный рост измеряем единственным способом: мы выше его или ниже. Нам нужно прекратить смотреть на себя глазами других. То есть мы себя в своей стране ведем так, будто мы пришельцы, иностранцы, приехали откуда-то.
Наша культура есть, и ценность ее не по сравнению с каким-то мнимым абсолютным метром. Ее ценность в собственной внутренней мощи, в том, как она меняла пространство и окружающих людей, в том, что она создавала сама для себя. Как только мы станем интересны себе — мы сразу станем интересны всему миру.
Содержание нашего проекта как раз в том, что давайте мы, наконец, будем интересны себе, давайте попробуем посмотреть на собственную историю и понять, что там было действительно важного, а не сравнивать ее постоянно с коллекцией Dior. Это ошибочный путь, это путь в никуда.
