«Для РФ потерять Киев — это потерять империю». Шесть цитат Веры Агеевой из интервью Жадану — о Шевченко, России и феминизме
Вера Агеева, литературовед и профессор Киево-Могилянской академии, дала интервью писателю Сергею Жадану для его авторской программы на Радио НВ.
Мы выбрали шесть главных цитат из их разговора.
• Империи все еще распадаются, на сегодняшний день ничего не изменилось. Есть хороший анекдот: вышел из схрона украинский националист, смотрит и говорит: «Хорошо продвинулись — уже не в Карпатах воюем, а на Донбассе». То есть на самом деле культурное сопротивление никогда не прекращалось.
• Сейчас в политических дискуссиях, в реакциях Евросоюза почему-то нет уверенности, есть страх признания того, что Россия была и есть империей. Россия вооруженно завоевала народы на Западе, которые культурно выше ее — украинцев и поляков. Одно дело — Британия, завоевавшая заморские колонии, а здесь культуры близкие, но культурно выше российской. И, конечно, сейчас для них потерять Киев — это потерять империю. Поэтому ни о каком взаимопонимании, ни о каком мире в глазах главы Кремля не может идти речь.
• Я не хочу жить в стерильной высоконравственной этической пустыне. Давайте тогда выбросим Хвылевого, Семенко, потому что они были под красными флагами, выбросим весь советский период? Есть хороший пример: знаменитый Адам Чарторыйский, в начале XIX века являвшийся близким другом российского царя, одним из самых главных сановников империи — и затем произошло восстание 1830 года, Чарторыйский становится политическим лидером нации, возглавляет восстание, уезжает в эмиграцию. Не надо упрекать тех, кого не расстреляли — пусть меня бог простит, но иногда это так и звучит.
• Сейчас с Шевченко пытаются сделать буквально то же, что делала советская власть. Выбросить его из канона уже хотели, пробовали, но не получилось. Когда в 1920-е после литдискуссии начали формулировать новые литературные списки для изучения — ну, всех наших классиков называли «украинскими буржуазными националистами», «нахер бы их выкинуть», извините. Но кого-то оставить было нужно. И когда Шевченко попытались выбросить, не получилось, — это тот твердый остов, который украинцам нельзя вычистить из их канона.
• Несколько лет назад произошла ужасная вещь, которую никто не заметил, — большое преступление. Я не знаю, кто его автор. У нас сейчас история Украины не является обязательной для изучения даже на гуманитарных факультетах. Совершенно серьезно. Я преподаю в Киево-Могилянской академии и отвечаю за свои слова. Понимаете, если в университетах не изучают историю Украины, полноценно не изучают историю украинской литературы… Мы унаследовали великую литературу, гениальных поэтов. Но это все равно что унаследовать бабушкины бриллианты, взять и выбросить их на свалку, потому что бабушка не так одевалась. Не такая была бабушка. Это то же самое.
• Разговор о феминизме — это разговор о свободе. Сейчас о феминизме очень много говорят, потому что женщины заняли очень много позиций. Еще 10−20 лет тому назад этого не могло быть. Ценности женщин и мужчин в чем-то разные, и следует учитывать и ту, и ту часть спектра. Мы говорили о колонизированной культуре, которая спрятана от истории, которой нет в большом формате, которая осталась затененной имперской литературой — «есть великая русская литература, и кому эти малороссы нужны?» Приблизительно так и с женщинами-писательницами. У нас есть много недооцененных женщин-авторов, которых нужно издать, представить миру. Речь идет лишь о том, чтобы канон стал намного разнообразнее. Моя амбиция — сделать Ирину Вильде культурной героиней.
