Знаете, в последнее время очень раздражают панические настроения и истерики по поводу того, что Украину покинут лучшие и уже не вернутся. СМИ и соцсети заполняют соцопросы и графики, показывающие, сколько населения уехало и сколько собирается вернуться. Да, цифры полезны для общего понимания, но никто не идет вглубь и не говорит о причинах тех или иных решений. Люди разные и жизненные ситуации у них разные — простая истина, которую большинству почему-то очень трудно осознавать.
Молодой человек, не обремененный семьей, не имеющий собственного жилья и снимавший в большом городе однокомнатную каморку, чтобы от зарплаты хоть что-то оставалось, конечно, лучше чувствует себя в условной Германии, имея социальное жилье, выплаты, какую-никакую работу, социальные контакты и перспективы.
Семьи, которым удалось выехать с мужчинами, обосновались довольно неплохо. Мужчины, особенно те, которые умеют работать руками, находят работу очень быстро и получают втрое больше того, что получали дома. Еще и не нужно «мутить и крутится», как недавно отметил один из комментаторов под постом известного бизнесмена в фейсбуке. Более того, их ценят как высококлассных специалистов.
У людей, которые потеряли все — жилье, бизнес, родных, — нет другого пути, кроме как начинать все заново. И, будем откровенны, начинать с нуля не в Украине гораздо легче. Хотя и приходится работать на более низких позициях и большую часть зарплаты отдавать за аренду жилья.
Долго ли можно жить в чужом жилище по чужим правилам?
Но ведь есть и другие. Те, кто посягнул на благополучную жизнь в Великобритании, ехали за мечтой дать детям качественное образование и наконец-то выучить английский язык. Вот только оказалось, что арендовать жилье в этой стране ой как непросто, и не столько из-за стоимости, сколько из-за требований к потенциальным арендаторам. Одно из требований — иметь заработную плату в три раза выше стоимости аренды. Но и это не главное. Лендлорд еще и устроит конкурс с анкетами, на котором выберет тех, кто покажется ему самым благонадежным арендатором. А стоимость аренды такова, что даже молодые британцы снимают комнаты, а не отдельное жилье. Но остается опция жить у спонсоров, согласившихся бесплатно предоставить свои свободные комнаты украинцам минимум на шесть месяцев. Преимущественно, в сельской местности, а не величественном городе мечты Лондоне. У кого-то сложились отношения и они продолжат жить, у кого-то не сложились. Но долго ли можно жить в чужом жилище по чужим правилам? Здесь вступает в силу культурный код, а вернее его различие. Британцы очень возмущены, что украинцы слишком долго принимают душ, или мерзнут при 20 градусах в доме, или (о ужас!) готовят каждый день, не считая газ. Их также беспокоит, что некоторые из их гостей заняты лишь частично, хотя могли бы работать по полной. А еще ходит в магазины и тратит деньги. Конечно, есть и небедные гости из Украины, которые, пользуясь гостеприимством британцев, хотят просто пересидеть и, тратя собственные накопления, не считают нужным платить свою часть счетов за коммунальные услуги. Но их немного.
Есть те, кто приехал в гостеприимную Польшу, помощь которой нашей стране трудно переоценить. Но здесь оказалось, что беженцы должны продолжать традиции довоенных работников. Работа? О, у нас ее полно — в строительстве, торговле, сфере услуг и ухода. Для тех вакансий, где нужно работать головой, у них есть свои люди. Кстати, в Польше молодые люди все до единого говорят по-английски — будь то консультант в IKEA или барбер, или просто прохожий, который в уличном кафе подслушал твой украинский и захотел поговорить о войне. Польша радушна, и у нас ее сильно недооценивают. Очень комфортная и близкая украинцам страна для жизни. Но остаться здесь могут только те, кто легально трудоустроится или откроет свой бизнес. А это точно не о мамах с детьми, которых там большинство.
Особенно смешно читать, что женщины обустроятся и увезут мужчин, когда для них откроются границы. Как свидетельствует практика, устроились те, кто работал в международных компаниях и смог перевестись в другой офис с бессрочными контрактами, а также имеющие родных за рубежом и не вынужденные арендовать жилье. Для большинства же «устройство» равно тому же выживанию, только причины другие.
Скажу откровенно. До войны я планировала отправить сына на обучение в старшую школу в Европу и постепенно присматривалась к работе за границей, ведь английский владею свободно и опыт работы существенный. Выезжая с киевской Оболони с танком во дворе, я думала, что мне нечего терять, кроме жилья. Прошу, не осуждайте. Я родилась в России и выросла в семье, где Украина воспринималась исключительно как неполноценный младший брат, сельская нация, без культуры и интеллигенции. Я даже сейчас помню, как в мои пять лет во дворе райцентра мне с пиететом говорили «ну ты же русская», то есть из высшего света. В детстве у меня не сформировались связи с моей нацией, и все, о чем я мечтала, было уехать (в те времена Америка доминировала как оплот благосостояния). Когда родился мой сын, я начала говорить с ним на украинском, но это было больше о языке — я хотела, чтобы он говорил литературно и красиво, а не на суржике, потому что суржик и русский он и так выучит. И во всех трех его киевских школах, будь то в классе 35 человек или 15, он был единственным ребенком, который говорил на украинском в повседневной жизни, и часто переходил на русский.
Война все поменяла. Это может звучать пафосно или банально, но не для меня. Пожив год в разных странах, но в каждой достаточно для того, чтобы почувствовать повседневность жизни, я хочу вернуться домой. Не потому, что в Украине лучше. На самом деле, любить ее из-за границы гораздо легче, начиная от элементарного качества воды и окружающего визуала до общего ощущения безопасности и уровня развития общества. Но там ты не дома, тебе не с кем разделить твой культурный код, твою историю, тебе не с кем поговорить о своих чувствах, сколькими бы языками ты ни владел, ведь никто, кто не переживал войну, не способен понять тебя. Ты везде чужой. Путешествовать — одно, а жить — другое.
Вовсе не последнее, что повлияло на мое решение вернуться, это позиция моего 14-летнего сына. Да, я даю ему возможность принимать решения и уважаю его выбор. Пока я в исступлении первых месяцев войны искала ему школу, он уже все решил. Для него Украина — это родина, его земля и его корни. Это лучшие друзья и лучшие учителя, любимая школа, дедушка с бабушкой, село, где он с детства проводил лето, пешие и велопоходы в Карпатах. Это его дом. Сдав экзамены по математике и английскому, он поступил в два британских колледжа и один немецкий, но вчистую отказался ходить к ним или в любую другую школу, оставшись на дистанционке. Я смотрю на него и на его одноклассников из лучшей школы Киева по точным и естественным наукам (владелец которой, кстати, достроил новое собственное помещение школы, как только оккупантов отбросили от Киева), на их уровень сознания, слушаю их дискуссии и верю в лучшее будущее страны. Да, все они планируют получать высшее образование за рубежом — будем откровенны, даже такой перспективный министр образования, как Оксен Лесовой, не изменит систему за пару лет — но все они хотели бы вернуться домой и развивать собственную страну.
Мы не знаем, действительно ли эти дети вернутся и будут ли у них возможности менять страну. Здесь уже все зависит от государства и взрослых на данный момент граждан — будут ли дальше открываться дела против тех, кто пытался сломать схемы и что-то изменить, или на этот раз мы не упустим свой шанс. Собственно, это будет понятно в скором будущем. Но я верю, что большинство выехавших вернется в Украину с новыми знаниями и новым, сформированным на основе вынужденной зарубежной жизни опытом, который будет создавать запрос на изменения. Вернутся именно те, кто умеет думать, кто имеет больше материальных ценностей, кто имеет духовность. По крайней мере, они попытаются попробовать еще раз.
Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Погляди NV
Больше блогов здесь